В недельной главе "Толдот" Раши говорит о том, что "Эсав был хитер в устах" (он обманывал своего папу, задавая ему умные вопросы). Нашу животная душу, ее плохое начало (ецер ора), наши мудрецы сравнивают с Эсавом. И она очень часто готовит нам ловушки именно в устах. Вот какой урок дал ребе из Пшисха своему ученику реб Симхе Бунему.

Однажды ребе из Пшисха, позвал своего ученика, ребе Симху-Бунема и сказал ему отправляться в дорогу.

На все расспросы «куда» и «зачем» ребе Бунем получил только один ответ:

— Дорога подскажет.

«Видимо в моей духовной работе Учитель усмотрел какой-то недостаток? — размышлял он, возвращаясь домой. — И почему не назвал его прямо? Значит, я должен понять сам. Да, это верно, урок усваи­вается куда лучше, если ученик самостоятельно находит ответ».

Вместе с Симхой-Бунемом в дорогу от­правились пятеро хасидов.

Ранним утром, сразу после миньяна ватикин, они отправились в дорогу. Каждые два часа останавливались на привал. Ребе Симха-Бунем давал урок, и хасиды размышляли об услышанном во время следующего перехода.

К вечеру они добрались до постоялого двора. После целого дня ходьбы они очень устали и проголодались.

Хозяин сокрушенно развел руками:

— Молочное уже все съели. Остались только мясные блюда. Прикажете подать?

Хасиды переглянулись. Хозяин вызвал у них подозрения. Кто знает, как соблюдает хозяин заповеди и насколько можно на него полагаться в столь тонком и дели­катном вопросе, как мясная пища?

— А скажи, пожалуйста, — спросил один из ха­сидов, — как звали шойхета (резника), зарезавшего корову?

— Как его звали? — почесал в затылке хозя­ин. — Вроде реб Берл. Сколько я себя помню, он режет скотину в нашей округе. Все у него режут: и раввин из соседнего городка, и арендаторы, и я.

— Понятно-о-о-о, — протянул хасид.

— А он тебе сказал, что это мясо кошерно? — задал вопрос второй хасид.

—  Не просто кошерно, а сверхкошерно — глат-кошер! — воскликнул хозяин.

— А кто высаливал мясо? — поинтересовался третий хасид.

— Моя жена.

— И сколько соли она насыпала?

—  Как инея на крыше дома во время первых заморозков.

—  И сколько минут она его вымачивала? — вступил в разговор четвертый хасид.

— А посуда? — перебил его пятый. — Ты оку­нал в микву посуду?

— Когда ты последний раз накладывал тфилин? — спросил, перебивая товарища, первый.

— Эх, хасиды, хасиды, — раздался вдруг не­знакомый голос. Из-за печки выглянул нищий в разорванной грязной одежде. Он сидел там, под­сушивая промокшие сапоги, и слышал разговор с хозяином.

— Эх, хасиды, если бы вы с такой же тщатель­ностью проверяли то, что выходит из вашего рта, как то, что заходит в него!

Неужели ваши уши не слышат, как ваши же языки вас позорят?

— Вот оно! — воскликнул про себя ребе Сим­ха-Бунем, услышав слова нищего. — Ради этих слов Учитель и отправил меня в дорогу.